ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
О том, куда вела таинственная тропа
Вскоре, ребята уже стояли на ступенях каменной лестницы, которая была зажата в узком коридоре, образованном двумя высокими рыжими скалами.
Ашот, конечно, первым начал «восхождение». Но, поднявшись на несколько ступеней, замедлил шаги. Дорогу преграждали буйно разросшиеся кусты терна и шиповника; ступени, влажные от устилавшей их растительности, густо покрыл мох. Было видно, что давно, очень давно здесь не ступала нога человека.
Но вот справа, в скале, ребята увидели полуоткрытую деревянную дверь.
Ашот, вздрогнув, остановился.
Удивительное дело! То, что где-то поблизости жил или сейчас живет человек, ничуть не обрадовало ребят. Наоборот, их охватил безотчетный, необъяснимый страх. С трудом справившись с волнением, Ашот обернулся к товарищам и сказал им тоном военного приказа:
- Следуйте за мной!
- Не бойся, я, как гора, защищаю тебя с тыла! — отозвался Гагик, хотя сам явно трусил и нервная дрожь пробегала по всему его телу.
- Ро-ота, вперед! Пулеметы готовь! — скомандовал он.
К сожалению, никто не отозвался, не поднял в страхе рук, не сдался.
Пещера была молчалива.
Ашот толкнул ногой дверь, и храброе войско остановилось на пороге.
Вначале в сумерках, царивших внутри помещения, ничего нельзя было разобрать. Но привыкнув, ребята заметили на полу золу от очага, угли, несколько головешек. И на всем этом лежал густой слой чего-то бурого, похожего на помет, но не птичий и не козий.
Наклонившись, Ашот с любопытством рассматривал эту массу.
- А! — сказал он, догадавшись, и, отступив назад, прикрыл дверь.
- Что там? — оживился Гагик.
- Ушаны -летучие мыши.
- Что ж, и это неплохо. А большие они? А сколько кило они весят?
Ашот фыркнул:
- Об этом забудь — снова в дураках окажешься. Поднимись-ка лучше ко мне на плечи и заткни курткой дыру над дверью.
Гагик, стоявший у входа, замялся.
- Я тут постою, посторожу, а ты оглядись, хорошенько — никто там не живет?
- Никто. Раз ушаны поселились — значит, здесь пусто. Сейчас они на зиму спать залегли. Тише, не разбуди.
- Ты видел их? Где?
- К потолку подвесились. Скорее поднимайся сюда. Дыра над дверью когда-то служила, по-видимому,
дымоходом. Это было видно по черной полосе копоти.
Гагик влез на плечи к Ашоту, заделал отверстие своей курткой и сказал:
- Ну, покажи теперь, где твои ушаны.
- Погоди, улетят. Дверные задвижки в порядке? Дверь? Одно только название от нее и осталось!
Заткнув щели ветками и листьями, ребята сели, чтобы посоветоваться.
Жилище хозяина сада было несомненно лучше их Воробьиной пещеры — глубокое,
теплое, с дверью. Подпирая ее изнутри, можно было бы считать себя в безопасности от разных нежелательных посещений. В общем ясно, что надо было переселяться. Однако, когда они вы шли из пещеры, Гагик сказал, что надо бы, пока свет ло, поработать на тропинке, а перебираться на новую квартиру — вечером. Ведь и так уже они много времени потратили на виноград, на поиски этого жилища.
- Ладно, — согласился Ашот, — пошли.
Когда они были уже на Дьявольской тропе, лицо Ашота озарилось самодовольной улыбкой.
- Вот видите, — сказал он, — значит, труд наш не пропал впустую. Мы открыли козам путь в ущелье, а они спасут нас от барса, — И он указал на оставленные животными следы.
И в самом деле: словно целое стадо коз прошло по Дьявольской тропе в Барсово ущелье.
- Сверху пришли! Ну и черти! С выступа на выступ перепрыгивали, так и добрались. Вот это риск! Разве волк смог бы спуститься по такой крутизне?
Весело шутя, мальчики проработали до самых сумерек, и к вечеру туннель был очищен. Они вышли на другой его конец. — Завтра дойдем и до выхода на гору.
- А на другой день — и из ущелья. Все отдам за твои слезы, мамочка! — говорил Гагик. — Ничего, потерпи, скоро твой дикий бычок дома будет. Ребята, а не пойти ли нам сейчас на свидание с виноградом?
Товарищи удивленно посмотрели на Гагика.
- В темноте?
- Ты только укажи, где покушать можно, я и в темноте управлюсь!
Цепляясь друг за друга, они спустились с тропы в ущелье и почти бегом, размахивая головешками, направились прямо в Виноградный сад. Вскоре, нагруженные полновесными кистями, мальчики вернулись в пещеру.
Было поздно, поэтому переселение в новое жилье отложили на утро. Что же до Гагика, то он вообще был против.
- Всего на день, на два и осталось нам работы, — говорил он, — стоит ли возиться?
И до известной степени он был прав. Вопрос о пище решился самым неожиданным образом — ее было вдоволь. Значит, теперь-то они безусловно выйдут из ущелья. Как метко сказал Гагик, отныне виноград - их верный союзник.
Этот вечер был для ребят самым радостным из всех проведенных в Барсовом ущелье. После ужина Асо, достав из-за пояса свою свирель, стал наигрывать веселые мелодии, а Гагик даже предложил сплясать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
О том, как быстро пленника Барсова ущелья укорачивали путь, ведущий к свободе

- Ну, что же мы теперь будем делать? — утром двадцать восьмого дня спросил товарищей Ашот. — Осматривать наше новое жилье пойдем, в сад отправимся или на Дьявольскую тропу?
- Конечно, виноград есть проще всего. Но нам, к сожалению, надо выбрать то, что потруднее, — сказал Гагик.
Взвалив на плечи дубины и молоты, мальчики в приподнятом настроении поднялись
на Дьявольскую тропу. И то, что они здесь увидели, заставило всех окаменеть: тропа, вчера почти освобожденная от снега, была покрыта толстым слоем льда.
У ребят опустились руки, так был тяжел удар.
Как радовались они вчера, увидев, что наконец стаял снег на этом западном склоне и веселые ручейки воды, пересекая Дьявольскую тропу, сбегают вниз, в ущелье! Все было так хорошо! И вот за одну только ночь сведены к нулю усилия целой недели, Новый враг появился у них, и еще более упорный!
Что было делать? Бросить в отчаянии все или направить силы и против этого нового, неожиданного врага?
Нет, бросить, конечно, невозможно! И ребята начали борьбу с наплывами льда, сковавшими тропинку.
Им было ясно, что работа пойдет гораздо медленнее и будет гораздо тяжелее.
Теперь мальчики стали приносить с собой ветви деревьев и разбрасывали их по тропинке. Вода, подмерзая, плотно прихватывала ветви, и таким образом создавалась дорожка, на которой нельзя было поскользнуться.

Работали они в этом день с большим воодушевлением, не сомневаясь, что к вечеру выберутся из ущелья. Но оказалось, что они ошиблись в своих расчетах. К тому же в середине дня погода резко изменилась. С запада набегали, закрывая небо, тучи. Потемнело. Дул холодный ветер.
Продрогшие, неимоверно уставшие, мальчики с трудом продолжали работу. Ветер едва не сбрасывал их с узкой тропы.
- Как думаешь, Асо, не расчищает ли ветер снова площадки для снега? — с тревогой спросил Ашот.
- Да, скоро выпадет снег, — ответил пастушок таким голосом, словно сам был повинен в этом новом надвигающемся несчастье.
У Ашота опустились руки. Неужели снова будет закрыта с таким трудом расчищенная ими тропа?
И верно. Дикая горная природа не дала ребятам пройти вперед и десяти шагов. Неожиданно бурным порывом налетел ветер, и снег сухими, колючими иглами ударил в лицо.
Снег шел, шел не переставая. Он забивал все щели, выемки, впадины, все покрывал однообразной непроходимой белой пленкой.
- Хорошо, что тропа опять закрылась, — сказал Гагик. — Представь себе, Саркис, мы дом нашли! Не дом, а целый дворец! В нем можно чудесно жить зимой. С дверью, с окном... И в нем полным-полно жирненьких-жирненьких летающих шашлыков. И представьте себе, что наш умный главарь хочет отказаться от всего зтого удобства и уйти домой! Нет! Я такой глупости не сделаю. Я уйду лишь тогда, когда съем последний кусочек шашлыка.
- В самом деле, Ашот, и дом есть и шашлык? — ничего не понял Саркис.
- Есть. Проживем, не бойтесь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
О том, каким был первый день зимы

Ребятам нужно было хорошенько обследовать найденную ими пещеру. Накануне они ничего не рассмотрели, да и не поинтересовались тем, какое наследство оставил им ее таинственный обитатель. Ведь вчера все их чувства и все мысли были на Дьявольской тропе!
Когда они открыли деревянную дверь, первое, что бросилось в глаза, был закопченный медный котелок, валявшийся в темном углу. Внутри лежала большая деревянная ложка.
«Вот для чего были нужны товарищи! Разве без них можно было сюда войти? Не выдержало бы сердце, — подумал Гагик, пропуская вперед Ашота. — Пусть он первый осмотрит котел. Он же любит быть первым!»
Наклонившись к позеленевшему от времени котлу, Ашот сказал:
- Вот в чем приготовлял себе пишу владелец сада. А это — его тарелка, — И он поднял лежавшую в углу глиняную миску.
Котел! Миска!
Несказанная радость охватила ребят. Теперь у них есть в чем и воду хранить и обед готовить. Они вынесли посуду на свет и, осматривая ее со всех сторон, не переставали восторгаться.
- Посмотрим, что там еще есть. Хорошо бы пилу найти, Ашот. Помнишь следы пилы на черенке? — кричал Гагик. — Если найдем, у нас больше, не будет недостатка в топливе.
В это время какое-то крылатое существо, делая в воздухе неслышные зигзагообразные повороты, нашло открытую дверь и вылетело наружу. За ним последовали другие.
Гагик бросился к двери, закрыл ее и прижал своей спиной.
В тусклом свете факелов ребята- увидели на сводах пещеры массу каких-то выпуклых предметов, прилепившихся, словно гнезда ласточек. Неожиданно одно из этих «гнезд» сорвалось с места и, обретя крылья, закружилось над головами ребят.
- Просыпаются от света. Асо, убери подальше головешки! — встревожился Ашот.
Пламя слегка притушили. В пещере стало темно, и Асо показалось, что она населена бесами. Он раскрыл свой нож, и сталь его тускло заискрилась в чуть мерцающем свете факелов. «Теперь не подойдут», — успокоился пастушок. Отец говорил ему, что черти боятся острой стали.
- Уйдем, — предложил Ашот.
- Не позорь меня! Я же обещал Шушик, — взмолился Гагик и, по восточному обычаю, погладил себя по бороде, — воображаемой, конечно.
- А что же делать? Подняться и достать их с потолка мы не сможем — высоко. Лестницу поставить? Или балку какую-нибудь? Где они?
- Не знаю, придумайте что-нибудь. Хотя бы нескольких поймайте... Ты, Ашот,
говоришь — балка нужна. Ну, а если мы с тобой друг на друга станем, не заменим мы эту балку? Да еще Асо! А ну, давай-ка я на твои плечи стану, а на мои — Асо.
Сказано — сделано. Ребята стали у стенки, влезли один на другого, и Асо, самый верхний, нащупал рукой наиболее близко висевших ушанов.
Мальчик невольно вздрогнул, коснувшись мягких, холодных тел.
Наполняя висевшую у него на плече сумку ушанами, Асо с удивлением заметил, что ни один из них и не пытается спастись. Они даже не шевелятся, попав в сумку. «Ну и спокойные же курочки!» — словами Гагика подумал он и соскочил на землю.
- Если я выну свою куртку из дыры над дверью, не улетят? — спросил Гагик.
- Нет, они спят крепко. Те, что проснулись, давно улетели, а эти не проснутся, — объяснил Ашот.
А Гагик уже достал свою куртку и нежно беседовал с нею.
- Бедная, замерзла тут без меня! Ну-ну, иди согрейся на моей груди, — говорил он одеваясь.
- Ну что, принес я шашлык? — спросил Гагик, едва войдя в пещеру. — Честное слово, Шушик, такой котел медный, такую миску мы нашли — целого мира каждая вещь стоит!
- Ой, как хорошо! — обрадовалась девочка. — И ты в самом деле шашлык принес?
Но, увидев в сумке сладко спящих ушанов, Шушик с отвращением отвернулась.
- У них мясо! — пытался убедить ее Ашот. — Едят они только насекомых, как и все другие крылатые.
Однако на этот раз убедить девочку было невозможно.
Тогда Саркис вспомнил снова то, чему их учили в школе. Он сказал, что одним виноградом человек жить не может — для него это только «топливо», ему, кроме топлива, нужны и белки, а они есть в мясе.
- Да, — поддержал и Ашот. — Если мы хотим жить, то должны забыть о том, что такое отвращение. И вообще, о каком отвращении можно говорить? У нас вон и черепаху считают поганым животным, а видели, какая она была вкусная?
- Подумаешь, — выпятил губы Гагик. — В Париже лягушек едят, а я в Барсовом ущелье от ушанов откажусь? Дай-ка одного сюда!
Очень вкусным показалось ребятам мягкое и жирное мясо необычного шашлыка. Потому, вероятно, что они были слишком голодны. А может быть, и потому еще, что ушаны были пойманы во время зимней спячки, перед которой они, так же как медведь, барсук и другие спящие всю зиму животные, сильно жиреют. Это были какие-то комки жира, закутанные в серые шкурки.
Обильные запасы их увеличивали надежду выдержать зиму.
- Если мы сумеем сберечь их, мы не останемся голодными, — сказал Ашот. — Надо только подумать, как бы они не проснулись до времени. Впрочем, об этом поговорим завтра. Завтра же обследуем котел и миску и решим, как ими пользоваться. А сейчас... Как бы нам убить остаток вечера? Не почитать ли? — осторожно, боясь, что товарищи воспротивятся, предложил он.
Но никто не возразил

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
О том, как невыгодно иной раз впадать в зимнюю спячку

Ночью метель утихла, и словно какая-то невидимая рука сорвала с неба покрывало туч. На землю спускался леденящий мороз.
Когда снег, скопившийся у входа в пещеру, заискрился, освещенный первыми лучами восходящего солнца, Ашот решил, что пора отправляться на поиски топлива.
Это был уже тридцатый день их жизни в Барсовом ущелье.
Выйдя из пещеры, ребята невольно зажмурили глаза. Все вокруг снова укрылось мягким белым снегом, а горы, казалось, стали выше и четко вырисовывались на нежной лазури неба.
- Ну, восхищаться потом будем, сейчас не время, пойдем, — сказал Ашот и зашагал вперед.
- Погоди, — остановил его Гагик. — А наш добрый сосед? Тот самый, у которого коготки похожи на кошачьи?
Напрасно Гагик думал, что Ашот забыл об опасности. Но что же было делать? Ведь у них и головешек не оставалось, нечего было даже взять с собой!
- Ты, Шушик, подбрось-ка в костер последние веточки и подуй, пусть дымит, пока мы не придем. Не бойтесь, в такой светлый день зверь вряд ли вылезет из логова.
И все же мальчики медлили переселяться из пещеры.
- Не понимаю вас, — волновалась Шушик. — Говорите, что дом нашли, настоящий дворец, а сами и шага не делаете, чтобы туда перебраться! Чего же вы ждете? Ведь тут мы замерзнем!
Ноги ребят сразу погрузились в снег, по спине забегали холодные мурашки. А солнце, как нарочно, поднималось в это утро особенно медленно.
- Идите за мной и побольше шумите — кричите погромче, свистите, — скомандовал Ашот.
Но едва они прошли несколько шагов, как Гагик остановился:
- Как хотите, а я считаю, что прежде нам нужно подумать о еде, а потом уж о топливе.
Да, это было важно. Снег плотной пеленой укрыл и виноградный сад, и коренья, и ягодные кусты. Ясно, что сейчас питание целиком зависело от ушанов.
- Ладно, — согласился Ашот. — Асо, пойди принеси огня, хоть веточку.
И мальчики двинулись по направлению к таинственной пещере.
Ушаны оказались на месте. Спали. «Но как переловить их?» — молча раздумывали ребята.
- Давайте напустим дыма, пускай задохнутся.
- Прежде чем задохнуться, они проснутся, и тогда мы уже не сможем их снова усыпить. Нужно брать их спящими, — возразил Ашот.
- Нет, лучше дымом. Разве по одной их переловишь?
Собрав валежник, они сложили его посреди пещеры и подожгли, предварительно заделав дыру над дверью. Поднялся тяжелый дым.
И действительно, вскоре послышались мягкие взмахи крыльев. Летучие мыши проснулись и, найдя в дверях, какую-то щелку, одна за другой начали вылетать
наружу.
- Лови, лови — всплеснул руками Гагик.
В панике он кинулся к двери, но щели, пропускавшие свет, были так узки, что в них, как показалось мальчику, не мог бы проникнуть даже, шмель.
Ребята растерялись, а ушаны тем временем продолжали исчезать, словно призраки.
- Куда же они деваются, Ашот?
Гагик растерянно кидался из угла в угол, пока наконец не выяснилось, что именно сквозь узенькие щели в дверях они и «просачиваются».
Ашот был раздражен: его выводил из себя и шум, поднятый Гагиком, и то, что исчезает их единственная надежда на избавление от голода.
- Асо, гаси скорее огонь! Скорее! И зачем только я послушал этого... этого болтуна? Только распугали их.
Наконец все щели были заткнуты и огонь погашен. Ребята несколько успокоились.
Проснувшиеся от дыма ушаны, едва только открылась дверь, вылетели. В пещере остались только спящие. Они так и висели, прицепившись к потолку.
Мальчики прислонились к скале и задумались. Было холодно. Ноги мерзли. Снова начало томить чувство голода. И зачем только они попусту занимались расчисткой этой проклятой тропы? За это время можно было собрать весь виноград и как-нибудь просуществовать. А теперь что делать?
- Если мы будем стоять, то у нас вообще ничего не выйдет. Надо действовать. Асо, сумеем мы с помощью твоего ножа сделать лестницу? — спросил Ашот.
- Но ведь ты сам запретил говорить «нет», — уклончиво ответил пастушок. — Значит, если даже не сумеем, все равно должны сделать.
- В таком случае, давайте найдем два высоких и тонких дерева.
Но разве найдешь в каменистом, выходящем на юг ущелье высокие деревья? Их встретишь только в густом лесу, особенно на северных склонах гор. Там они словно соревнуются между собой в стремлении подняться выше, к солнцу, обогнать мешающего соседа, получить больше тепла, чем он.
Здесь же, в ущелье, дереву нет нужды тянуться ввысь. Вокруг просторно, а солнца так много, что растения стараются упрятать корни как можно глубже в землю, чтобы не засохнуть.
Положив рядом стволы двух молодых деревьев, мальчики накрепко прикрутили к ним
своими лубяными «веревками» короткие поперечные перекладинки. Получилась хрупкая, малоустойчивая, но все-таки лестница. Ребята внесли ее в пещеру и прислонили к стене,
С помощью такой лестницы не достанешь, конечно, до потолка, но для этого был применен другой способ.
Срезав еще одно молодое деревце, они сделали из него рогатину, какой садовник снимает с яблони плоды. Подцепит в развилку и сорвет, да так осторожно, что яблоко и не «почувствует», как оторвалось от ветки.
Почти весь день ушел на эти приготовления. Когда же наконец все было готово, Гагик сказал:
- Лестница шаткая, но меня она выдержит — я стал замечательно легким! Итак, я полез, а вы покрепче держите лестницу.
Он поднялся и пристроился на самой верхней ступеньке. Снизу ему подали рогатину, и он снял с потолка одного ушана, причем так, что тот не проснулся. За ним последовал второй, третий...
- Джан! — радовался Гагик.
И он затанцевал бы на своей лесенке, не будь она такой шаткой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
О том, кто жил в таинственной пещере

- Теперь мы можем перебраться сюда. Давайте же осмотрим наше новое жилье, — объявил Ашот.
Когда открыли дверь и в пещеру ворвался отраженный белым снегом свет, перед ребятами оказалось небольшое круглое помещение с неровными стенами и очень высоким куполообразным потолком. Пол был устлан пометом ушанов, скопившимся, вероятно, за многие десятилетия.
У одной из стен мальчики увидели глиняный, с крышкой горшок. Из-за него выглядывала какая-то деревянная ручка. Гагик взял ее и закричал:
- Топор! Честное слово, топор!
Сильно заржавевший, топор этот, правда, мало походил на настоящий, но если
сделанный Гагиком кривой сосуд мог заменить эмалированную кастрюлю, то почему бы этому орудию не выполнять ту роль, для которой оно когда-то было предназначено? К тому же топор был тяжел и острая часть его кое-как годилась в дело. В общем, для ребят он был просто спасением. Добывать топливо, ломая ветви руками, — тяжелое дело, мальчики от него изнемогали. А теперь руби легко, быстро. Главное же, что не придется больше мерзнуть. Можно запасти топлива, сложить его в пещере и жить спокойно. Топором и лопаты для расчистки снега можно сделать и хоть какие-то табуретки. А в горшке — растапливать снег и хранить воду.
Сгорая от любопытства, ребята рассыпались по углам пещеры и с жадностью людей, ищущих сокровищ, ощупывали все, что попадалось под руки, все стены. Каждая находка была для них и новостью и драгоценностью.
Под одной из стен Ашот нашел какой-то заржавленный железный предмет. Он вынес его на свет и восторженно крикнул:
- Капкан! Волчий капкан! Нет, нет, даже не волчий, а для более крупного зверя.
Тяжелый и грубый, с длинным, в виде якоря хвостом, капкан этот был изготовлен, по-видимому, руками деревенского кузнеца. Он заржавел так сильно, что шейка одного из зубцов стала тоньше карандаша.
- Я поймаю этим капканом барса! — воодушевился Ашот. — Ведь он на барса и сделан- волков в ущелье быть не может. Да, да, — окончательно укрепился он в своем предположении, — хозяин этого капкана охотился на барса.
- Подумаешь, нашел чем восхищаться! Посмотри-ка лучше, нет ли чего в этом горшке, — сказала Шушик и подняла тяжелую крышку. — О, пшеница! Жареная пшеница! — Девочка была в восторге.
Наклонив кувшин, она высыпала несколько горстей коричневых зерен. Они были тонкие и очень длинные, похожие на зерна ржи, только помельче.
- Это, вероятно, дикая пшеница, я встречал такую на наших лугах, — сказал Ашот.
- Да, это дикая пшеница, — попробовав зерно на вкус, подтвердил Асо.
Пшеница! Ведь если бы найти и ее посевы, это было бы спасением! Уже четыре недели ребята не ели хлеба, и при одной мысли о нем у них потекли слюнки.
- Разделить и немедленно смолоть! — нетерпеливо предложил Гагик.
- Чем смолоть? — Зубами...
- Гениальное предложение! — засмеялся Ашот.
Очень вкусной показалась им эта пшеница. И так хорошо она «мололась» на зубах, точно только вчера ее пожарили. И как это они до сих пор не знали, что дикая пшеница вкуснее домашней!
- Когда стает снег, мы должны будем во что бы то ни стало найти поле, где растет эта пшеница, — решил Ашот.
И снова вернулись ребята к вопросу, кто же жил в этой пещере. Почему человек добровольно поселился в таком ужасном, оторванном от всего мира ущелье? Был ли это бунтарь, которого за свободолюбие преследовали царские власти, или это был разбойник, грабивший население? Может быть, состарившись и лишившись сил, он принужден был проводить последние дни своей жизни вдали от людей?
Ребята строили десятки самых различных предположений, но так и не пришли к какому-нибудь окончательному заключению.
Но вот зоркий глаз Гагика обнаружил в глубине пещеры, на выступе стены, старенькую, совсем истрепанную и почерневшую от копоти книжку. Книжка эта многое объяснила. Она лежала перед стоявшим на выступе небольшим камнем, на котором было высечено изображение креста. А под выступом, на полу пещеры, еще сохранился мелкий песок. На нем едва заметно выделялись впадины — следы, оставленные коленями человека.
- Тут жил отшельник, — сказал Ашот. — Видите, он опускался на колени и бил поклоны перед крестом. А книжка эта — молитвенник.
- Отшельник? А что такое отшельник? — -в недоумении подняв брови, спросил Асо.
- Я и сам толком не знаю, не видал их. Сейчас в нашей стране отшельников и в музеях не осталось.
И Ашот рассказал пастушку о том, что когда-то были в нашей стране такие богомольные люди, которые, покидая «грешный мир», жили в одиночестве, «в пустыне», и предавались постам и молитвам. Таким отшельником, или, как их иначе называли, пустынником, и был, должно быть, человек, живший в этой пещере.
Ребята попробовали прочитать страницу в молитвеннике, но ничего не поняли — эта книжка была напечатана на староармянском церковном языке, которого, кроме священников и филологов, почти никто не знает.
- Что же это за язык такой? — удивилась Шушик. — Я тут только два слово и поняла: «утро» и «солнце». Ашот, погляди: один, два, три... Тут тридцать шесть строф, и перед каждой из них стоят буквы: а, бе, ве, и так до конца. Весь армянский алфавит!
- Наверное, так отшельники вели счет молитвам, — объяснил Ашот.
- Эх, да ведь и мы стали настоящими отшельниками! — засмеялся Гагик.


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
О том, как между пленниками Барсова ущелья и природой установилось временное перемирие

Да, после великих бурь и тяжелой борьбы в этот день наступило, казалось, перемирие. Ребятам было неизвестно, что нового готовит для них природа Барсова ущелья, и, хотя они чувствовали, что перемирие это временное, но все же несколько успокоились. Умный полководец всегда пользуется паузой, чтобы подготовиться к отражению новых атак.
Ребята решили немедленно переселиться в Пещеру отшельника и создать в ней все необходимые для зимовки условия.
Прежде всего сюда перенесли все оружие, глиняный горшок, изготовленный Гагиком, и остатки лучин. Затем, туго набив сухими листьями свои рубахи, перебросили на новое место постели. За листьями последовали и мягкие еловые ветви. Проделав несколько рейсов от Пещеры отшельника к старой и обратно, ребята протоптали в снегу узкую тропинку, и теперь нетрудно было переправить на новое место и слабых товарищей. Шушик в прошлый раз с трудом вернулась из Пещеры отшельника и так устала, что без помощи товарищей ходить не могла.
- Иди, Шушик-джан, иди, я тебя по-братски перенесу на своей могучей спине, — предложил Гагик.
Но девочка отказалась. Шаткими шагами она сама добрела до порога, но вдруг остановилась.
- Ой, чуть не забыла ежика! Пойдем, миленький мой. Ашот, погляди! Весь день только и знает, что спит, зарывшись в листья. А ночью бегает, ищет, чего бы поесть.
Девочка вернулась, нашла в углу пещеры своего ежика, взяла его в подол. Уже привыкший к своей хозяйке, он больше не свертывался в колючий шарик, а, высунув черную мордочку, обнюхивал руки Шушик.
- На, поешь винограду.
Зверек, похрюкивая, ел все, что ему давали, но больше всего он любил виноград.
Когда ежик наелся, все двинулись в путь. Больные шли с трудом и до новой своей квартиры добрались поздно. В темной впадине одной из стен Шушик тут же устроила для своего любимца гнездо, густо выложив его сухими листьями. А мальчики стали раскладывать постели, обосновываясь в новом жилье. Топором отшельника они нарубили дров, очистили глиняный кувшин, и наполнив снегом, поставили его на огонь.
За последние дни Шушик уже немного...окрепла и могла потихоньку заниматься домашней работой. Сейчас она собиралась готовить суп.
Подсчитав запасы продовольствия, ребята пришли к выводу, что они сумеют растянуть их примерно на месяц. Конечно, не исключена была возможность поступления кое-каких «продуктов» и со стороны. Почему, например, не попробовать добыть из-под снега еще немного винограда? Тем более, что и погода хорошая.
- Я иду в Глиняные копи, — объявил Гагик. — Принесу глины и сделаю чайник. Не чайник, а просто куколку.
Никаких возражений не последовало. Чай в этот холод был необходим.
- Сделаешь и чашки, — заказал Ашот. — А мы пошли. Вставай, Асо!
И они отправились в сад.
Самым трудным было найти лозу и поднять ее из-под снега, а уж если поднимешь, кисти так и повиснут у тебя под носом. Знай рви!
Нет, его еще много, очень много! — Подумать только, какой здесь был урожай, если и барсуку хватило, и зайцу, и птицам, и столько еще осталось!
...Хотя все вокруг было покрыто глубоким снегом, но Гагик легко нашел Глиняные копи по стоящим возле них голым карагачам. И вскоре с большим комом глины в руках он уже спешил назад, в пещеру.
- Из этого выйдет один горшок, — сказал он входя, — а чашки я сделаю завтра. Ноги мерзнут. Сегодня
я больше не ходок. Ох, Шушик, да ты опять дрожишь?
- Да, что-то нехорошо мне. Раздуй огонь, — попросила девочка.
- Сейчас. Он и мне, кстати, нужен — жаркий-прежаркий: буду посуду обжигать. А ты крепись, Шушик. Устроились мы хорошо, теперь ты скоро поправишься.
Подбодрив подружку, Гагик раздул огонь и занялся гончарным ремеслом. Ашот и Асо почему-то запаздывали, и к их приходу он уже обжигал какую-то новую кособокую посудину, которую громко именовал «чайником».
Деревянной рогатинкой, похожей на ухват, Гагик вытащил ее из огня и с восторгом разглядывал.
- Шушик, смотри! Я же говорил, что это будет не чайник, а кукла! — И, подмигивая, шепотом добавил: — В селе говорят, будто у Гагика из рук золото сыплется. Ну и олухи! В пот кидает, когда слышишь такое. Неудобно даже...
Шушик тихонько улыбалась.
Ашот и Асо, стоя на пороге, давно прислушивались к болтовне Гагика, но он сидел спиной к ним и, не замечая этого, продолжал развлекать девочку своей хвастливой болтовней.
- Теперь, Шушик-джан, я такой тебе чай буду заваривать, что его аромат услышат в Айгедзоре, по запаху определят, где мы, и придут за нами. Смеешься, моя ми-
-лая? — Он сделал паузу и затем поучительным тоном продолжал: — И холода не бойся, дорогая. Холод уничтожает микробов, вот почему никто из нас и не заболел ничем заразным. И еще чем хорош холод? Тем, что он не позволит разгуляться на твоем беленьком личике веснушкам. А ведь как только наступят теплые дни, твое милое личико сделается похожим на яйцо перепелки... В-третьих... Ох, да вы тайком слушаете мои мудрые речи? — воскликнул Гагик, услышав у входа приглушенный смех.
Асо опустился на колени и с трогательной заботливостью разложил перед девочкой черные и янтарные
кисти.
- А сиделке? — протянул руку Гагик,....... Всего-то?
Целых два часа я ее развлекаю, как настоящий цирковой клоун!
Ашот и Асо принесли довольно много винограда, и теперь, окружив костер, ребята пощипывали его, отдыхали и тихо беседовали.
- Я предлагаю выработать режим дня, — сказал Ашот. — Пока светло, мы будем добывать топливо и пищу. Как только стемнеет и работа вне дома будет закончена, займемся чем-нибудь полезным. Например, каждый из нас будет сообщать о какой-либо своей находке или о наблюдении, сделанном в Барсовом ущелье. Мы будем обсуждать, исследовать, изучать то, что покажется наиболее интересным. Кроме того, ночи становятся длинными. Значит, каждый из нас перед сном расскажет какую-нибудь историю или сказку. И время скорее пройдет, и кое-чему мы друг у друга научимся.
- Саркис, а ты чего молчишь? — вороша в костре головешки, спросил Ашот.
- О чем же мне говорить? Давай-ка очистим этот медный котел, пусть Шушик в нем готовит.
- А чем его чистить? Землей?
- Зачем землей? Вспомни: от чего окисляется медь? От соединения с кислородом. Значит, теперь с помощью огня мы их разъединим. Понял?
- А, огнем? Понял! Способ хороший!
Ашот с Саркисом подняли котел и, перевернув его вверх дном, положили на пылающий костер. Однако они продержали его на огне так долго, что дно котла начало прогибаться внутрь.
- Скорее, Саркис! Он, кажется, расплавится. Обжигаясь, мальчики вытащили котел из огня.
- Обойдемся, — махнул рукой Ашот. — Глиняный горшок лучше — он и чище и обед, приготовленный в нем, вкуснее.
Усевшись рядом, Ашот и Саркис умолкли. Бывшие враги давно уже помирились, и прежнего недружелюбия между ними не было. Однако, оставаясь наедине, они чувствовали какое-то смущение и не находили общего языка. На людях, в коллективе, им было лучше, проще.
Молчала, глядя на трещавший костер, и Шушик. На коленях у нее лежал учебник географии. Иногда она заглядывала в него, потом поднимала голову к потолку и, закрыв глаза, беззвучно шевелила губами. Должно быть, что-то заучивала.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
О том, как неожиданное событие предупредило ребят, что опасность не миновала

Это произошло на другой день после того, как ребята переселились в Пещеру отшельника, — во время заготовки топлива.
День был светлый и теплый, однако из предосторожности мальчики развели в Дубняке огонь и, сменяя друг друга, начали подрубать топором отшельника одно из деревьев. Туповато было это орудие, но как-никак оно называлось топором! И после долгих усилий полусухое дерево подалось, затрещало и с шумом свалилось на землю.
- Козы, козы! — вдруг возбужденно крикнул Асо, показывая на гребень горы, замыкавшей ущелье сверху.
Действительно, там появилась целая стая коз. Они шли довольно спокойно. Некоторые даже останавливались и оглядывались. Это говорило о том, что присутствие ребят не особенно их тревожит. По-видимому, на опыте они убедились, что соседи эти — существа безопасные.
И вдруг совершенно неожиданно козы пришли в панику и бросились бежать.
Асо внимательно осматривал выступы скал. Глаза у него били очень зоркие, острые. Внезапно мальчик побледнел и, подняв свою дубинку, указал ею на камень, нависший наверху, над узенькой тропкой.
Почувствовав опасность, Ашот напряг зрение. Он долго не мог ничего разобрать, но, разглядев, невольно вздрогнул: на большом плоском камне лежала гигантская кошка. Огненно-рыжая пятнистая шкура ее почти сливалась с рыжей скалой.
«Кошка» лениво потягивалась и, зевая, широко открывала усаженную острыми клыками пасть. Потом вдруг, распушив свой длинный хвост, она раздраженно забила им по скале, напрягла мощные, стальные мышцы, вытянула вперед лапы и, спрыгнув вниз, на такой же узкий карниз, мгновенно исчезла.
- Видели, видели? — возбужденно спрашивал Ашот.
- Барс? Это был барс? — вздрогнув, спросила Шушик.
- Самый настоящий! А мы думали, что это рысь. А ну, кричите, кричите сильнее!
И, взволнованные встречей с барсом, ребята подняли неистовый шум. «Гу-гу-у-гу!» — кричали они и сбрасывали вниз большие, с грохотом падавшие камни. Пожалуй, не только барс, но и сам сказочный властитель ада Сатаэл, попади он сюда, сбежал бы в страхе на край света!
- Куда, же он удрал? Пустите-ка меня, не держите! Я пойду сдеру с него шкурку и брошу ее под ноги этой девушке-газели! — едва оправившись от страха, пустословил Гагик. — И как это ему удалось уйти из моих рук? Как упустил я такой счастливый случай? Жаль! Ах, как жаль!
- Понимаете теперь, почему это ущелье называется Барсовым? — сказал Ашот, когда волнение немного улеглось, и подумал: «Так вот от кого убегал козел, похитивший мою шапку! От барса! Вот откуда у него набралось столько смелости, что он кинулся на меня! Отступать-то некуда было! Ведь его преследовал более страшный враг!»
Появление барса сразу разрешило все загадки, мучившие ребят. Теперь многое стало понятным. И та рыжая спина, которую заметил среди камней, Саркис в первый же день их пребывания в Барсовом ущелье, и посетитель, навестивший в пещере больных товарищей, и тот, кто насладился куропатками, пойманными в силки Ашота.
А пастушок Асо вспомнил глаза, сверкнувшие во мраке, кости козла и, конечно, самое ужасное — событие той ночи. Ведь он тогда был на волосок от гибели. Запоздай собака на одно мгновение, и барс разорвал бы его на куски.
И в памяти Асо ярко возник образ доброго, самоотверженного товарища их тяжелых дней — Бойнаха.
Появление барса взволновало ребят, и как ни старались они в присутствии Шушик казаться беспечными, это уже не удавалось.
- Ничего, у барса есть на кого охотиться — козы, — тщетно пытался утешить товарищей Ашот, хотя страх проник и в его сердце.
Молча, в глубокой задумчивости начали ребята переносить в пещеру нарубленные ими дрова и складывать у одной из стен, а покончив с топливом, Ашот и Гагик занялись ветхой дверью. Они переплели составлявшие ее бревнышки гибкими ветками, скрепили их, а затем подперли дверь с внутренней стороны большой балкой.
- Ну, пусть приходит теперь, — сказал Ашот удовлетворенно. — Пусть попробует пролезть к нам!
Вскоре в пещере воцарился мир. На костре варился суп из «курочки», с потолка свешивались гирлянды виноградных кистей, — так нужно ли было терзать себя мрачными мыслями? К тому же свирель Асо звучала сегодня так нежно, так весело, что разогнала остатки грусти и страха.
Так провели они этот вечер. От скуки даже сплели корзины. Но впереди была длинная ночь, спать никому не хотелось, и потому Ашот решил посвятить вечер рассказам о летучих мышах — о них он знал много интересного. Он пошел в угол пещеры, принес оттуда ушана и приступил к своему «докладу».
Раньше в деревнях это животное вызывало чувство страха. Многие верили, что оно срывает с людей шапки, а кое-кто утверждал даже, что высасывает у детей кровь. До сих пор еще летучие мыши, сопровождая стада, идущие с лугов, пугают пастухов.
- Да, — смущенно подтвердил Асо, — когда они появляются, и я и мой отец крепко придерживаем свои колпаки.
- Напрасно. Все дело в том, что за стадом движутся целые тучи комаров, а летучие мыши питаются комарами, — объяснил Ашот.
- Они преследуют стадо из-за комаров? — удивился Асо. — Значит, мы напрасно беспокоились?
- Конечно! Летучие мыши, если хочешь знать, — это наши друзья. Они освобождают сады и поля от вредных насекомых.
Эти животные — млекопитающие, но крылатые. Поглядите, как все у них приспособлено для полета. Тело маленькое, но из-за широких перепонок, связывающих его с крыльями, кажется большим. А уши? Какие огромные и тонкие! Вот почему этот вид летучей мыши и называют ушаном. Перепонки помогают ей держаться в воздухе. Это как та женщина, которая из-за широких юбок не разбилась, — помните, Гагик рассказывал? Летучей мыши эти «парашютные приспособления» особенно нужны — ведь она и детеныша своего все время с собой носит и даже кормит на лету.
- Ничего не скажешь — удобно устроилась! — вставил Гагик.
- Погоди, не мешай! Дай расскажу.
- А откуда ты сам-то все это знаешь? — с сомнением в голосе спросил Саркис.
- Но ведь он у нас — руководитель кружка юных натуралистов! — с улыбкой заявила Шушик.
- Ты права, — серьезно подтвердил Ашот. — Я много читаю, отца расспрашиваю, других охотников. Они хорошо знают природу. Я как-то прочитал об одном опыте, а потом и сам его проделал. Отец принес однажды из лесу такого же ушана. Я протянул в комнате от стены к стене много ниток — целая паутина получилась — и выпустил ушана. Он начал летать между нитками, да так ловко, что ни одной не задел! Поймали мы его, завязали глаза, и что же? Опять ни одной ниточки даже кончиком крыла не коснулся.
- Как же так — не видя? — спросил Саркис и хотел было добавить: «Не заливаешь ли?»-но сдержался, даже пожалел, что заподозрил Ашота во вранье
- Да! Не видя ниток, мышь облетает их — такое у нее осязание. Она на расстоянии чувствует предмет.
- Ох! — изумился Асо.
Ашот остался доволен впечатлением, которое произвел его рассказ.
Близилась полночь. Огонь в костре угасал, и Шушик уже начала клевать носом.
- Спать! — сказал Ашот. Завтра с утра идем собирать виноград
Однако на другой день они долго не решались удаляться от своего жилища, опасаясь что зверь может прятаться где-нибудь поблизости.
До полудня ребята сидели в пещере, затем, не выдержав, решили все же пойти за топливом.
Стук топора, шум падающих ветвей, воинственные крики и песни — все это подбадривало их: не подойдет же зверь к людям, занятым рубкой деревьев!
Сменяя друг друга, они работали своим заржавленным и тупым топором и, раскалывая стволы на длинные поленья, втаскивали их в пещеру.
- Уф! Разве это топор? Жует, как беззубый бык! Кончено, я больше не буду рубить дрова! — забастовал Гагик.
- Ох, уж эти мальчишки! Только и думают всё силой взять! — упрекнула Шушик. — А разве нельзя поточить топор? Ведь острым вы в три раза быстрее топливо заготовите.
- Она права. Саркис, пойди принеси из кузницы точильное колесо, — усмехнулся Гагик.
Действительно, чем могли они наточить топор?
- Погодите-ка, я сейчас настоящее точило принесу! — ударил себя по лбу Ашот. — И как мы раньше об этом не догадались? А ну, как вы думаете, где в Барсовом ущелье находятся залежи точильного камня?
- Чертовым пальцем можно наточить. Я место знаю.
- Нет, Саркис, те круглые или овальные точила, которые нам нужны, изготовляет в природе только вода. Это она в течение веков сглаживает камни. Пойдем поглядим в русле потока.
Ребята и на самом деле нашли там несколько булыжников и принесли их в пещеру.
- Точить топоры — это как раз для хромых дело, дайте мне, — протянул руку Саркис.
И, взяв один из гладких базальтовых окатышей, он начал работать.
- Не то что острым — алмазом станет! — улыбнулся он.
Товарищи засмеялись: удивительное -дело — Саркис пытается разговаривать в духе Гагика!
Вскоре в винограднике поднялся дым от костра.
Ребята обнаружили в саду следы какого-то четвероногого вора, который повадился сюда лазить. Лапами он выкапывал из-под снега сладкие кисти винограда и пожирал их. Ашот насторожился. Присмотревшись к следам, он заметил, что у животного очень длинные когти.
- А, да ведь это тот самый барсук, который напугал Саркиса! — воскликнул он. — Но почему он не спит? Ведь барсуки тоже впадают в зимнюю спячку.
- Видать, не настолько он глуп, чтобы проспать та-. кой виноград, — сказал Гагик.
Сам того не подозревая, он правильно оценил поведение барсука. Ашот объяснил, что некоторые животные засыпают зимой потому, что не могут найти себе пищу. А раз в саду еще был виноград, зачем барсуку ложиться?
Так или иначе, он вызвал к себе самое отрицательное отношение ребят. Потому ли, что наносил ущерб их запасам продовольствия, или еще почему, но они просто возненавидели это бедное животное.
- Этого негодяя надо найти, содрать с него шкуру, набить травой и сделать подушку для Шушик, — скрипя зубами, сказал Гагик.
Все вместе ребята пошли по следам, оставленным на снегу, и остановились у груды камней около обрыва.
Здесь, под скалой, барсук отряхнул на песке снег со своих лап и скрылся в камнях.
- Дымом выкурим? — спросил Асо.
- Да нет; лучше просто наглухо заделать выход — пусть остается в своем гнезде и спит, — предложил Ашот и тут же заложил вход в нору таким камнем, который не сдвинули бы с места и пять барсуков.
- Вот теперь весь виноград наш! — обрадовался Гагик.
Когда нагруженные виноградом ребята вернулись из сада, Асо горкой сложил грозди в одном из углов пещеры.
- Пусть тут лежат, — сказал он удовлетворенно.
- Постой, Асо, ты ничего не понимаешь в винограде, зто тебе не ягнята, —
запротестовал Гагик. — Виноград никогда не складывают в кучу — так он портится. Надо подвесить.
Из всех ребят разве только пастушок и мог не знать, как хранить виноград, а остальным, выросшим в виноградниках, это было хорошо известно.
Взяв несколько тонких веток, ребята срезали у них боковые ростки, а на оставшиеся кривые сучочки нацепили виноградные грозди. Ветки с кистями они повесили на колышки, заранее вбитые в стену пещеры, и вскоре стены были похожи на настоящий маран .
Гагик отступил на несколько шагов и, упершись руками в бока, любовался: крупные грозди отливали всеми красками и издавали такой заманчивый аромат! «Дураками же мы будем, если, бросив столько винограда, уйдем в село», — подумал он.
Однако радость его была недолгой. Чуть позже, поднявшись, чтобы снять для Шушик несколько отборных кистей, он заметил, что виноград дал сок.
- Ох, провалиться мне на месте! — воскликнул мальчик. — Виноград подмерз и стал портиться — течет!
разглядывал.
- Шушик, смотри! Я же говорил, что это будет не чайник, а кукла! — И, подмигивая, шепотом добавил: — В селе говорят, будто у Гагика из рук золото сыплется. Ну и олухи! В пот кидает, когда слышишь такое. Неудобно даже...
Шушик тихонько улыбалась.
Ашот и Асо, стоя на пороге, давно прислушивались к болтовне Гагика, но он сидел спиной к ним и, не замечая этого, продолжал развлекать девочку своей хвастливой болтовней.
- Теперь, Шушик-джан, я такой тебе чай буду заваривать, что его аромат услышат в Айгедзоре, по запаху определят, где мы, и придут за нами. Смеешься, моя ми-
-лая? — Он сделал паузу и затем поучительным тоном продолжал: — И холода не бойся, дорогая. Холод уничтожает микробов, вот почему никто из нас и не заболел ничем заразным. И еще чем хорош холод? Тем, что он не позволит разгуляться на твоем беленьком личике веснушкам. А ведь как только наступят теплые дни, твое милое личико сделается похожим на яйцо перепелки... В-третьих... Ох, да вы тайком слушаете мои мудрые речи? — воскликнул Гагик, услышав у входа приглушенный смех.
Асо опустился на колени и с трогательной заботливостью разложил перед девочкой черные и янтарные
кисти.
- А сиделке? — протянул руку Гагик,....... Всего-то?
Целых два часа я ее развлекаю, как настоящий цирковой клоун!
Быстро съев свою порцию, Гагик торжественно
объявил:
- Войны, начавшиеся в моем желудке, прекратились. Наступило временное перемирие. И благодаря кому? Светлой душе — отшельнику. Хоть бы голову из своей могилы высунул, услышал бы мою благодарность и снова спрятался.
- Ух, какие ты ужасные вещи говоришь!. — взмолилась Шушик. Ей и в самом деле стало страшно.
Ашот и Асо принесли довольно много винограда, и теперь, окружив костер, ребята пощипывали его, отдыхали и тихо беседовали.
- Я предлагаю выработать режим дня, — сказал Ашот. — Пока светло, мы будем добывать топливо и пищу. Как только стемнеет и работа вне дома будет закончена, займемся чем-нибудь полезным. Например, каждый из нас будет сообщать о какой-либо своей находке или о наблюдении, сделанном в Барсовом ущелье. Мы будем обсуждать, исследовать, изучать то, что покажется наиболее интересным. Кроме того, ночи становятся длинными. Значит, каждый из нас перед сном расскажет какую-нибудь историю или сказку. И время скорее пройдет, и кое-чему мы друг у друга научимся.
- И только? — разочарованно протянул Гагик.
- Этого мало?
- Не мало, но надо же все-таки принести какую-то пользу нашему социалистическому хозяйству, — явно подделываясь под тон Ашота, заявил Гагик.
- Ты не шути, пожалуйста! Если есть у тебя что сказать, говори. — Ашот понял насмешку, таившуюся в словах товарища.
— Не люблю я, как некоторые, длинные да красивые речи произносить. Я — человек дела!
И, сказав так, Гагик решительными шагами подошел к порогу пещеры. Однако здесь он остановился, пробормотав себе под нос:
- Ох, уже стемнело! Асо, — обратился он к пастушку, — ножик с тобой?
- Как всегда, — отозвался мальчик
- Небось, привязан к поясу?
- Да, я привязываю его, чтобы не потерять
- Ага... получается, что волей-неволей я вынужден и тебя с собой взять, хотя нужен-то мне не ты, а твой нож.
Асо, тихонько посмеиваясь, последовал за Гагиком.
- Саркис, а ты чего молчишь? — вороша в костре головешки, спросил Ашот.
- О чем же мне говорить? Давай-ка очистим этот медный котел, пусть Шушик в нем готовит.
- А чем его чистить? Землей?
- Зачем землей? Вспомни: от чего окисляется медь? От соединения с кислородом. Значит, теперь с помощью огня мы их разъединим. Понял?
- А, огнем? Понял! Способ хороший!
Ашот с Саркисом подняли котел и, перевернув его вверх дном, положили на пылающий костер. Однако они продержали его на огне так долго, что дно котла начало прогибаться внутрь.
- Скорее, Саркис! Он, кажется, расплавится. Обжигаясь, мальчики вытащили котел из огня.
- Обойдемся, — махнул рукой Ашот. — Глиняный горшок лучше — он и чище и обед, приготовленный в нем, вкуснее.
Усевшись рядом, Ашот и Саркис умолкли. Бывшие враги давно уже помирились, и прежнего недружелюбия между ними не было. Однако, оставаясь наедине, они чувствовали какое-то смущение и не находили общего языка. На людях, в коллективе, им было лучше, проще.
Молчала, глядя на трещавший костер, и Шушик. На коленях у нее лежал учебник географии. Иногда она заглядывала в него, потом поднимала голову к потолку и, закрыв глаза, беззвучно шевелила губами. Должно быть, что-то заучивала.
В пещере царила неприятная, томительная тишина. Не выдержав ее, Ашот поднялся:
- Пойду погляжу, что этот сумасшедший делает. Он остановился на пороге и облегченно вздохнул. Слабо светили звезды. В их мерцающем блеске, на
фоне белого снега, невдалеке маячили две черные тени. Это были Гагик и Асо. Они приближались, волоча за собой что-то тяжелое.
Подойдя к пещере, мальчики отряхнули с ног снег и вошли. Каждый тащил по связке прутьев какого-то шерстистого кустарника с твердыми, но гибким!! ветвями, покрытыми рыже-красной корой. Гагик усадил Асо и поло жил перед ним связку прутьев.
- Бери по одному и заостряй с конца, — распорядился он.
Асо начал работать. Заостренные прутья Гагик втыкал в землю на расстояний трех-четырех пальцев один от другого.
Пещера, в которой ребята находились, была, к счастью, одной из редких в Армении пещер с земляным полом, быть может нанесенным горными потоками. Как бы то ни было, но это создавало для такого опытного «корзиночника», как Гагик, большие удобства.
- Ну, для чего все это? — спросил Ашот, долго наблюдавший за работой Гагика.
- А для того, чтобы убить время. Будет, по крайней мере, чем заняться в длинные зимние вечера. Я, например, так люблю плести корзины, что готов впустую их делать: сделать и выкинуть! Хотя — зачем выкидывать? Перед весной, когда за нами придут, мы сможем сказать: «Простите, а наш груз?»
- Брось! — махнул рукой Ашот. — Разве из этого дьявольского ущелья можно будет забрать корзины?
- Силы у тебя есть, Ашот, а вот голова что-то плохо работает. Корзины мы будем просто сбрасывать с нижней кромки скал. Скатятся они вниз и выстроятся перед повозками! Корзины из этих прутьев — это ведь самые ценные: они крепче любых других. И ко времени сбора винограда они вовсе не будут лишними.
Гагик говорил, а пальцы его проворно перебегали от прута к пруту.
- Кроме того, — продолжал он, — когда мы сдадим все корзины, ты, Ашот, поймаешь за полу этого скрягу, председателя Арута, и скажешь: «Просим прощения, а наши трудодни?» Смеетесь? Напрасно! Мы можем и жить тут и трудодни зарабатывать. Вот попробуем, сами увидите.
- Э, любишь — плети на здоровье, твое дело, — махнул рукой Ашот. — Но найдете ли вы достаточно материала?
- Прутьев много. Расщелины среди скал полны кустарниками всех видов, я даже не все названия знаю. Срезать и заострять буду я, а таскать вы.
- Это как раз по мне работа. Я с моей больной ногой могу хоть целый день сидеть и плести корзины — обрадовался Саркис.
- Ну что ж, объявляю корзиночную мастерскую айгедзорского колхоза открытой, — шутя объявил Гагик. — Я назначаюсь главным техноруком и мастером предприятия, Саркис — моим помощником, Асо — главным агентом отдела снабжения сырьем, Шушик — плетельщицей-стахановкой. Что ты будешь давать в премию тем, кто перевыполняет план? — обратился он к Ашоту.
- За каждую корзину, выработанную сверх плана, — двойную порцию.
- В таком случае — гони! Я уже одну сверх плана выработал.
За этим новым занятием легко и незаметно прошел вечер.


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
О том, как неожиданное событие предупредило ребят, что опасность не миновала

Это произошло на другой день после того, как ребята переселились в Пещеру отшельника, — во время заготовки топлива.
День был светлый и теплый, однако из предосторожности мальчики развели в Дубняке огонь и, сменяя друг друга, начали подрубать топором отшельника одно из деревьев. Туповато было это орудие, но как-никак оно называлось топором! И после долгих усилий полусухое дерево подалось, затрещало и с шумом свалилось на землю.
- Козы, козы! — вдруг возбужденно крикнул Асо, показывая на гребень горы, замыкавшей ущелье сверху.
Действительно, там появилась целая стая коз. Они шли довольно спокойно. Некоторые даже останавливались и оглядывались. Это говорило о том, что присутствие ребят не особенно их тревожит. По-видимому, на опыте они убедились, что соседи эти — существа безопасные.
И вдруг совершенно неожиданно козы пришли в панику и бросились бежать.
Асо внимательно осматривал выступы скал. Глаза у него били очень зоркие, острые. Внезапно мальчик побледнел и, подняв свою дубинку, указал ею на камень, нависший наверху, над узенькой тропкой.
Почувствовав опасность, Ашот напряг зрение. Он долго не мог ничего разобрать, но, разглядев, невольно вздрогнул: на большом плоском камне лежала гигантская кошка. Огненно-рыжая пятнистая шкура ее почти сливалась с рыжей скалой.
«Кошка» лениво потягивалась и, зевая, широко открывала усаженную острыми клыками пасть. Потом вдруг, распушив свой длинный хвост, она раздраженно забила им по скале, напрягла мощные, стальные мышцы, вытянула вперед лапы и, спрыгнув вниз, на такой же узкий карниз, мгновенно исчезла.
- Видели, видели? — возбужденно спрашивал Ашот.
- Барс? Это был барс? — вздрогнув, спросила Шушик.
- Самый настоящий! А мы думали, что это рысь. А ну, кричите, кричите сильнее!
И, взволнованные встречей с барсом, ребята подняли неистовый шум. «Гу-гу-у-гу!» — кричали они и сбрасывали вниз большие, с грохотом падавшие камни. Пожалуй, не только барс, но и сам сказочный властитель ада Сатаэл, попади он сюда, сбежал бы в страхе на край света!
- Куда, же он удрал? Пустите-ка меня, не держите! Я пойду сдеру с него шкурку и брошу ее под ноги этой девушке-газели! — едва оправившись от страха, пустословил Гагик. — И как это ему удалось уйти из моих рук? Как упустил я такой счастливый случай? Жаль! Ах, как жаль!
- Понимаете теперь, почему это ущелье называется Барсовым? — сказал Ашот, когда волнение немного улеглось, и подумал: «Так вот от кого убегал козел, похитивший мою шапку! От барса! Вот откуда у него набралось столько смелости, что он кинулся на меня! Отступать-то некуда было! Ведь его преследовал более страшный враг!»
Появление барса сразу разрешило все загадки, мучившие ребят. Теперь многое стало понятным. И та рыжая спина, которую заметил среди камней, Саркис в первый же день их пребывания в Барсовом ущелье, и посетитель, навестивший в пещере больных товарищей, и тот, кто насладился куропатками, пойманными в силки Ашота.
- Вот так манул! — воскликнул Гагик.
Смешным было, конечно, такое сопоставление: дикая кошка и барс. Но Гагик понимал, какая опасность грозила им, и на этот раз в его голосе не было насмешки. Так, значит, со дня их появления в ущелье эта ужасная кошка все время тайком следует за ними!
- Да, хорош манул! — смущенно протянул Ашот. — Должно быть, это он же и ревел тогда.
А пастушок Асо вспомнил глаза, сверкнувшие во мраке, кости козла и, конечно, самое ужасное — событие той ночи. Ведь он тогда был на волосок от гибели. Запоздай собака на одно мгновение, и барс разорвал бы его на куски.
И в памяти Асо ярко возник образ доброго, самоотверженного товарища их тяжелых дней — Бойнаха.
Появление барса взволновало ребят, и как ни старались они в присутствии Шушик казаться беспечными, это уже не удавалось.
- Ничего, у барса есть на кого охотиться — козы, — тщетно пытался утешить товарищей Ашот, хотя страх проник и в его сердце.
Молча, в глубокой задумчивости начали ребята переносить в пещеру нарубленные ими дрова и складывать у одной из стен, а покончив с топливом, Ашот и Гагик занялись ветхой дверью. Они переплели составлявшие ее бревнышки гибкими ветками, скрепили их, а затем подперли дверь с внутренней стороны большой балкой.
- Ну, пусть приходит теперь, — сказал Ашот удовлетворенно. — Пусть попробует пролезть к нам!
Вскоре в пещере воцарился мир. На костре варился суп из «курочки», с потолка свешивались гирлянды виноградных кистей, — так нужно ли было терзать себя мрачными мыслями? К тому же свирель Асо звучала сегодня так нежно, так весело, что разогнала остатки грусти и страха.
Так провели они этот вечер. От скуки даже сплели корзины. Но впереди была длинная ночь, спать никому не хотелось, и потому Ашот решил посвятить вечер рассказам о летучих мышах — о них он знал много интересного. Он пошел в угол пещеры, принес оттуда ушана и приступил к своему «докладу».
Раньше в деревнях это животное вызывало чувство страха. Многие верили, что оно срывает с людей шапки, а кое-кто утверждал даже, что высасывает у детей кровь. До сих пор еще летучие мыши, сопровождая стада, идущие с лугов, пугают пастухов.
- Да, — смущенно подтвердил Асо, — когда они появляются, и я и мой отец крепко придерживаем свои колпаки.
- Напрасно. Все дело в том, что за стадом движутся целые тучи комаров, а летучие мыши питаются комарами, — объяснил Ашот.
- Они преследуют стадо из-за комаров? — удивился Асо. — Значит, мы напрасно беспокоились?
- Конечно! Летучие мыши, если хочешь знать, — это наши друзья. Они освобождают сады и поля от вредных насекомых.
Эти животные — млекопитающие, но крылатые. Поглядите, как все у них приспособлено для полета. Тело маленькое, но из-за широких перепонок, связывающих его с крыльями, кажется большим. А уши? Какие огромные и тонкие! Вот почему этот вид летучей мыши и называют ушаном. Перепонки помогают ей держаться в воздухе. Это как та женщина, которая из-за широких юбок не разбилась, — помните, Гагик рассказывал? Летучей мыши эти «парашютные приспособления» особенно нужны — ведь она и детеныша своего все время с собой носит и даже кормит на лету.
- Ничего не скажешь — удобно устроилась! — вставил Гагик.
- Погоди, не мешай! Дай расскажу.
- А откуда ты сам-то все это знаешь? — с сомнением в голосе спросил Саркис.
- Но ведь он у нас — руководитель кружка юных натуралистов! — с улыбкой заявила Шушик.
- Ты права, — серьезно подтвердил Ашот. — Я много читаю, отца расспрашиваю, других охотников. Они хорошо знают природу. Я как-то прочитал об одном опыте, а потом и сам его проделал. Отец принес однажды из лесу такого же ушана. Я протянул в комнате от стены к стене много ниток — целая паутина получилась — и выпустил ушана. Он начал летать между нитками, да так ловко, что ни одной не задел! Поймали мы его, завязали глаза, и что же? Опять ни одной ниточки даже кончиком крыла не коснулся.
- Как же так — не видя? — спросил Саркис и хотел было добавить: «Не заливаешь ли?»-но сдержался, даже пожалел, что заподозрил Ашота во вранье
- Да! Не видя ниток, мышь облетает их — такое у нее осязание. Она на расстоянии чувствует предмет.
- Ох! — изумился Асо.
Ашот остался доволен впечатлением, которое произвел его рассказ. Он сообщил затем, что летучие мыши населяют пещеры, пустые церкви и строения, причем висят под потолками и сводами обязательно вниз головой. Так им лучше.
- Скажи прямо: выворачиваются наизнанку, как черти, — высказал свое мнение Асо.
- А разве черти наизнанку вывернуты? — улыбнулся Ашот. — Как это?
- Н-не знаю, — пробормотал пастушок. — Но отец говорит, что у них пятка спереди, а пальцы сзади.
Ребята дружно рассмеялись.
- А еще что отец твой о чертях рассказывает? — поинтересовался Ашот.
- Говорит еще, что, когда люди в темноте становятся на колени перед ручьем и пьют воду, черти их по затылку хлопают.
- Ах, так вот почему ты затылок рукой прикрываешь, когда воду пьешь! Ну и хитрый! А нас небось не предупредил, чтобы и мы защищались! А еще, еще? — приставал Гагик.
Асо знал, что товарищи расспрашивают его не зря — хотят посмеяться, — но это его не остановило.
- Еще говорит — ночью нож открытым держи, чтобы не подходили: сталь побеждает зло...
- Все это сказки, Асо, не верь им, — серьезно и твердо заявил Ашот. — Никаких
чертей нет и не было. Ты ведь знаешь: мы и ножа не достаем и каждый день воду пьем, не прикрывая головы, а где ты видел хотя бы одного черта? Почему они не показываются? Ну ладно. Хотите, я вам дальше расскажу? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Летучие мыши живут колониями. Один русский зоолог — кажется, его фамилия Сатунин -лет шестьдесят назад наблюдал их жизнь у нас, в долине Аракса. В одной пещере этот ученый насчитал несколько тысяч летучих мышей. В Грузии, в древнем соборе города Мцхета, их оказалось девять тысяч.
Люди просто даже не знали, как выгнать их из храма. Они ведь мешали богослужению.
- Девять тысяч! — поразился Гагик.
Ашот рассказал товарищам о том, как мать оберегает детеныша, пеленая его в свои перепонки, и кормит его так, что никто этого не видит.
- А аппетит у летучих мышей потрясающий! Тот же ученый дал однажды маленькой летучей мыши, чуть побольше майского жука, сорок мух и одну бабочку. Только после этого она насытилась и уснула.
- Ну и пусть себе кушают на здоровье! — воскликнул Гагик.
Под длинные рассказы Ашота Асо, уставший от дневных забот и работ, сладко уснул. И сны ему снились тоже сладкие.
Вот он привел колхозное стадо на изумрудный склон горы и пустил его пастись, а сам прилег на травку и греется под лучами солнца. Солнце такое яркое, жгучее! Пес Бойнах, товарищ детства, прижался к его ногам, виляет хвостом и нежно лижет руки. Но вот огромная, величиной с теленка, кошка ворвалась в стадо, схватила и унесла овцу. Это случилось так быстро, что Бойнах не успел даже кинуться за зверем, что, впрочем, вряд ли было бы благоразумно. Когда тревога прошла и наступила тишина, собака опять улеглась у ног пастушка и стала ласково лизать его руки.
Бойнах, кажется, совсем не огорчен тем, что умер, и у него такие добрые; такие умные глаза. «Бойнах-джан, ведь тебя нет на свете? Или ты и на самом деле жив?» — думает во сне пастушок, и из глаз его льются слезы радости. Он обнимает своего мохнатого друга, а тот смотрит на него нежно и печально.
- Бойнах-джан, братик мой! — зовет Асо и просыпается, разбуженный собственным голосом. Из глаз его .все еще льются слезы, стекают на впалые щеки. — Бойнах, — не совсем еще очнувшись от сна, повторяет Асо.
С сердечным трепетом смотрят на него товарищи. Они слышат, как мальчик зовет во сне собаку, и понимают его горе.
Но вот наконец Асо пришел в себя, утер глаза. Никто не сказал ему ни слова.
Близилась полночь. Огонь в костре угасал, и Шушик уже начала клевать носом.
- Спать! — сказал Ашот. Завтра с утра идем собирать виноград
Однако на другой день они долго не решались удаляться от своего жилища, опасаясь что зверь может прятаться где-нибудь поблизости. Страх этот больше всех донимал Асо: суеверный пастушок был убежден, что неспроста видел свой сон.
До полудня ребята сидели в пещере, затем, не выдержав, решили все же пойти за топливом.
Стук топора, шум падающих ветвей, воинственные крики и песни — все это подбадривало их: не подойдет же зверь к людям, занятым рубкой деревьев!
Сменяя друг друга, они работали своим заржавленным и тупым топором и, раскалывая стволы на длинные поленья, втаскивали их в пещеру.
- Уф! Разве это топор? Жует, как беззубый бык! Кончено, я больше не буду рубить дрова! — забастовал Гагик.
- Ох, уж эти мальчишки! Только и думают всё силой взять! — упрекнула Шушик. — А разве нельзя поточить топор? Ведь острым вы в три раза быстрее топливо заготовите.
- Она права. Саркис, пойди принеси из кузницы точильное колесо, — усмехнулся Гагик.
Действительно, чем могли они наточить топор?
- Погодите-ка, я сейчас настоящее точило принесу! — ударил себя по лбу Ашот. — И как мы раньше об этом не догадались? А ну, как вы думаете, где в Барсовом ущелье находятся залежи точильного камня?
- Чертовым пальцем можно наточить. Я место знаю.
- Нет, Саркис, те круглые или овальные точила, которые нам нужны, изготовляет в природе только вода. Это она в течение веков сглаживает камни. Пойдем поглядим в русле потока.
Ребята и на самом деле нашли там несколько булыжников и принесли их в пещеру.
- Точить топоры — это как раз для хромых дело, дайте мне, — протянул руку Саркис.
И, взяв один из гладких базальтовых окатышей, он начал работать.
- Не то что острым — алмазом станет! — улыбнулся он.
Товарищи засмеялись: удивительное -дело — Саркис пытается разговаривать в духе Гагика!
Вскоре в винограднике поднялся дым от костра.
Ребята обнаружили в саду следы какого-то четвероногого вора, который повадился сюда лазить. Лапами он выкапывал из-под снега сладкие кисти винограда и пожирал их. Ашот насторожился. Присмотревшись к следам, он заметил, что у животного очень длинные когти.
- А, да ведь это тот самый барсук, который напугал Саркиса! — воскликнул он. — Но почему он не спит? Ведь барсуки тоже впадают в зимнюю спячку.
- Видать, не настолько он глуп, чтобы проспать та-. кой виноград, — сказал Гагик.
Сам того не подозревая, он правильно оценил поведение барсука. Ашот объяснил, что некоторые животные засыпают зимой потому, что не могут найти себе пищу. А раз в саду еще был виноград, зачем барсуку ложиться?
Так или иначе, он вызвал к себе самое отрицательное отношение ребят. Потому ли, что наносил ущерб их запасам продовольствия, или еще почему, но они просто возненавидели это бедное животное.
- Этого негодяя надо найти, содрать с него шкуру, набить травой и сделать подушку для Шушик, — скрипя зубами, сказал Гагик.
Все вместе ребята пошли по следам, оставленным на снегу, и остановились у груды камней около обрыва.
Здесь, под скалой, барсук отряхнул на песке снег со своих лап и скрылся в камнях.
- Дымом выкурим? — спросил Асо.
- Да нет; лучше просто наглухо заделать выход — пусть остается в своем гнезде и спит, — предложил Ашот и тут же заложил вход в нору таким камнем, который не сдвинули бы с места и пять барсуков.
- Вот теперь весь виноград наш! — обрадовался Гагик.
Когда нагруженные виноградом ребята вернулись из сада, Асо горкой сложил грозди в одном из углов пещеры.
- Пусть тут лежат, — сказал он удовлетворенно.
- Постой, Асо, ты ничего не понимаешь в винограде, зто тебе не ягнята, —
запротестовал Гагик. — Виноград никогда не складывают в кучу — так он портится. Надо подвесить.
Из всех ребят разве только пастушок и мог не знать, как хранить виноград, а остальным, выросшим в виноградниках, это было хорошо известно.
Взяв несколько тонких веток, ребята срезали у них боковые ростки, а на оставшиеся кривые сучочки нацепили виноградные грозди. Ветки с кистями они повесили на колышки, заранее вбитые в стену пещеры, и вскоре стены были похожи на настоящий маран .
Гагик отступил на несколько шагов и, упершись руками в бока, любовался: крупные грозди отливали всеми красками и издавали такой заманчивый аромат! «Дураками же мы будем, если, бросив столько винограда, уйдем в село», — подумал он.
Однако радость его была недолгой. Чуть позже, поднявшись, чтобы снять для Шушик несколько отборных кистей, он заметил, что виноград дал сок.
- Ох, провалиться мне на месте! — воскликнул мальчик. — Виноград подмерз и стал портиться — течет!
разглядывал.
- Шушик, смотри! Я же говорил, что это будет не чайник, а кукла! — И, подмигивая, шепотом добавил: — В селе говорят, будто у Гагика из рук золото сыплется. Ну и олухи! В пот кидает, когда слышишь такое. Неудобно даже...
Шушик тихонько улыбалась.
Ашот и Асо, стоя на пороге, давно прислушивались к болтовне Гагика, но он сидел спиной к ним и, не замечая этого, продолжал развлекать девочку своей хвастливой болтовней.
- Теперь, Шушик-джан, я такой тебе чай буду заваривать, что его аромат услышат в Айгедзоре, по запаху определят, где мы, и придут за нами. Смеешься, моя ми-
-лая? — Он сделал паузу и затем поучительным тоном продолжал: — И холода не бойся, дорогая. Холод уничтожает микробов, вот почему никто из нас и не заболел ничем заразным. И еще чем хорош холод? Тем, что он не позволит разгуляться на твоем беленьком личике веснушкам. А ведь как только наступят теплые дни, твое милое личико сделается похожим на яйцо перепелки... В-третьих... Ох, да вы тайком слушаете мои мудрые речи? — воскликнул Гагик, услышав у входа приглушенный смех.
Асо опустился на колени и с трогательной заботливостью разложил перед девочкой черные и янта